Я тут отъезжал на неделю в Израиль — поправить здоровье одному из членов нашей семьи. Ничего угрожающего жизни, но надо было сделать. Не хочу распространяться подробнее, поскольку речь идет не обо мне, а о человеке не привыкшем к такому уровню публичности, скажем так. Естественно, посреди поездки, возник адовый пост про «медицинскую мафию Израиля» и клинику Ассута, в которой и проходила наша операция. Адовый потому, что к его герою с Google Glass на голове у меня больше вопросов, чем возникло у него по ходу его блистательного «расследования». Будучи прямо в лапах «медицинской мафии», я бы посмеялся над незадачливым пареньком, если бы повод, по которому он его проводил не был столь драматическим. Поэтому могу только посочувствовать.
Мне трудно спорить с включившимся в дискуссию моим добрым приятелем Антоном Носиком, который, и жил в Израиле, и опыта, в том числе медицинского, у него гораздо больше. Но я знаю, что в некоторых вопросах Антон, несмотря на всю свою убедительность бывает, скажем так, не совсем прав. Мне кажется, вполне аргументированный ответ ему — вот здесь.
Мой опыт, очевидно, недостаточен, чтобы судить о состоянии отрасли в целом. Но по ощупанной мной части слона лично мне так же очевидно, что только знания английского языка (и, разумеется, достаточного для лечения количества денег) вряд ли будет достаточно, чтобы обеспечить эффективную поездку на лечение в Израиль. Найти подходящую клинику, вступить с ней в переговоры, обсудить и согласовать условия и цены, сроки, анализы и исследования, специалистов и массу разных других нюансов — это совсем не то же самое, что в пару кликов заказать гостиницу соответствующую вашим запросам и возможностям в Латинском Квартале или на Camden Lock. Медицинский посредник — это все же немножко больше, чем турагентство. Даже если у вас довольно простой случай, как был у нас. Если же существует угроза жизни, как это бывает в большинстве случаев лечения за рубежом, если дороги не только деньги, но и время, ситуация еще хуже.
Компании-посредники существуют не только для выходцев из России и бывшего СССР. В Израиль едут из Восточной Европы, с Кипра и из США — те, кто не имеют подходящей страховки. Американцы, как мы понимаем, неплохо владеют английским, но, тем не менее, часто пользуются услугами medical tourism brokers.
Повторюсь, я никого не уговариваю обращаться только к посредникам: с большим интересом почитаю о том, как кто-то решил эту проблему самостоятельно, не дай бог, чтобы она у кого-то из читателей возникла. Тем более, и это очевидно, среди посредников, как и везде, действительно встречаются жулики и сволочи. Есть компании, присосавшиеся к разным Газпромам да Роснефтям, которым прибыль в 10% смешна и неинтересна — поэтому и со случайных клиентов они дерут три шкуры.
Причем, уверен, так не только среди тех, кто нацелен на русскоязычных. Другое дело, что вам никто не мешает запросить хоть у сотни посредников прайс на их услуги, послать запросы хоть всем больницам и их отделам медицинского туризма. Мои знакомые так и делали, и в итоге анализы и исследования делали в одном месте, операцию — в другом, а реабилитацию проходили в третьем. Им повезло, но тут встречается еще один подводный камень: компания может прислать самые низкие цены и, таким образом, выиграть ваш личный тендер, но потом, уже на месте, уже начав процесс, потихоньку накидывать услуги, выкручивать руки и все такое. Советские граждане отлично знают эту технологию, блестяще демонстрируемую некоторыми бригадами рабочих, проводящих ремонт в квартире.
Очень тонкое место — врач. Государственная клиника посадит вас в общую очередь, к тому специалисту, который будет свободен, вы будете подстраивать свою поездку под его расписание. Возможно, придется задерживаться только потому, что после вашей операции врач в следующий раз будет принимать только через неделю. С частной, например, с той же Ассута, возможны варианты, а вот посредник точно найдет врача именно под вас и ваше расписание, подгонит под него консультации, анализы, рентгены, госпитализацию и прочее. Таких нюансов — много, их стоит учитывать. Ну и плюс к тому, что компания-посредник берет на себя логистику, связь, перемещения и все, что вы с ней оговорите. Я к тому, что посредник — это далеко не всегда зло, многие из них деньги свои отрабатывают, тем более, конкуренция там большая. Найти нормального, а еще лучше — хорошего посредника, как и неплохую ремонтную бригаду — дело непростое, не столько в значении «хлопотное», сколько в значении «ответственное».
Когда перед нами встала перспектива необходимости операции в Израиле, то я, имея гигантский опыт организации самостоятельных путешествий, попытался сделать все это сам. Но довольно быстро сдался. Количество вопросов, которые нужно было решать и согласовывать внутри семьи, требовало взять отпуск еще на пару недель вдобавок к той, которая в итоге потребовалась на поездку и не давало определенности с датой операции. К счастью, в нашем кругу близких знакомых оказалась Наташа Хедват, с помощью которой все замечательно устроилось. Поэтому, если вы спросите о моей рекомендации, несомненно, я направлю вас к ней, поскольку могу ручаться.
В завершение — несколько слов о моих субъективных впечатлениях о медицине Израиля, и о том, почему, если есть такая возможность, стоит ей воспользоваться, с посредником или без.
Мне еще в детстве привили стойкий животный, рефлекторный страх к нашей медицине. Я рос не то чтобы болезненным ребенком, пару раз лежал с желудком в глубоком детстве, там заставляли глотать какую-то кишку и делать гастроскопию — неприятно, но можно терпеть. А вот лет в десять мне удалили аденоиды. Без наркоза, тупо привязав к креслу и вставив в рот какую-то железную распорку. И они еще орали на меня, почему я кричу и мешаю им работать. Это было катастрофически больно, кроваво, слезно и безумно унизительно. Как бы это патетически ни выглядело, но тогда я сказал сам себе, что лучше сразу умру, чем еще раз попаду в больницу. Вот уже тридцать лет я это слово держу, хотя однажды действительно был очень плох с двусторонним воспалением легких. Ну и плюс, не знаю, как у вас, но у меня в отечественных медучреждениях, даже если я прихожу туда как посетитель, возникает стойкое чувство вины — это я заставляю этих людей напрягаться, неважно, нужно ли мне зашить лоб после ДТП или я прошу посмотреть, в какой палате лежит, допустим, теща. В этих учреждениях, как и во многих других, принято унижать. Часто не особенно даже отдавая себе в этом отчет — так здесь было всегда. Несомненно, есть и хорошие примеры общения с медициной и врачами, но в целом — это так.
Так вот, в Израиле совсем другая история. Помимо врачей, оборудования, диагностики и остальных вещей непосредственно связанных с лечением, о которых лучше бы спорить специалистам, есть еще несколько важных пунктов. Во-первых, это очень гуманный подход к обезболиванию, очень хорошие препараты, никаких проблем с их разумным отпуском во время лечения в стационаре. Во-вторых, хороший уход и отношение персонала. Не то чтобы носили на руках, но все очень корректно, часто с юмором. Среди врачей и персонала много русскоязычных или тех, кто никогда не был в экс-СССР, но по-русски хоть немного говорит или понимает. Очень чисто, несмотря на то, что посетители приходят в уличной одежде и обуви. Моют часто, но при этом пахнет не хлоркой и не кухней, а обычно, нормально пахнет. В-третьих, возможности посещения: нет специальных часов, никто не спрашивает, куда ты пошел и кто тебе разрешил. Родственников пускают уже в послеоперационную, или как правильно называется помещение, где пациенты пребывают подключенные к монитору до помещения в палату. То есть, первое, что он слышит, когда отходит наркоз — голоса родственников, а когда открывает глаза — видит их лица. Не знаю, как вам, для меня это дорогого стоит.
В палате напротив к пациенту пришли сразу шесть человек, из них двое детей, которые пару часов весело носились по коридорам. Я не знаю, как в государственных больницах, в частной Ассута можно даже остаться на ночь в палате — есть кресло-раскладушка, посетителю принесут подушку и одеяло. И все везде очень достойно: в палате всегда можно отделить одного пациента от другого занавеской, выдают пижаму и все такое. Говорят, самый прикол — это курильщики с капельницей во дворе, но сам не видел, врать не буду.
А лучше всего, конечно, ни в какие больницы не попадать, даже самые замечательные и передовые в мире. Здоровья вам.
