Про травлю насчет которой со стороны Эха Москвы пожаловался Владимир Рудольфович — это уже, как говорили в наших интернетах, баян. Эта методичка у них аж со среды, как водится , одна на весь холдинг.
Вот здесь мои любимые служащие Вестей-24 рассказывают, как я «травлю» Антона Подковенко.
Чувак, который сделал, в том числе и про Татьяну, два совершенно адовых и бредовых сюжета, где ложь ехала на передергивании и подстегивала подменами, как ни в чем ни бывало пришел делать материал о нападении на нее. Я не большой сторонник всякой конспирологии, но не исключаю, что его лицо специально подставили, чтобы спровоцировать нападение с нашей стороны, заснять и показать вам. Там кстати, дальше будет цитата из фейсбука военного корреспондента «Вестей» Поддубного «В Москве, при встрече вся эта кокаиновая публика нервно ретируется, отводит глаза…». Ну вот мне повезло встретиться в тот день Подковенко, как вы полагаете, кто из нас глаза отводил? «500-м» он стал без всякого взрыва.
Видите, как я травлю его? ЦЕЛЫМ ТВИТОМ, где называю его аж ЗВЕЗДИЛОЙ (это сказано не просто так, он работал на канале «Звезда», что еще недавно значилось в профиле в его ФБ, сейчас убрал). Это показывают по телевизору на аудиторию в несколько миллионов человек, вот как я его травлю. Дальше ведущий, в свойственной для него манере, путает ретвиты с реплаями и цитирует их. Любой журналист, да и не только журналист, знает, что к любому резонансному твиту можно найти самые разные реакции и процитировать те из них их, которые обозначат нужный тебе акцент. Вообще, их там немного циклит на реплаях в этом материале.
Еще шикарная фраза: «Твердя о якобы льющейся изо дня в день с экрана телевизора ненависти, пресловутые либералы и сопутствующие СМИ сами же эту ненависть и разжигают». 2 сюжета «Эхо Госдепа» на Вести-24, плюс Соловьев в своем утреннем эфире с каким-нибудь «историком» Арменом Гаспаряном или ботоводом Илиасом Меркури практически в каждом эфире разбирают кого-нибудь с Эха Москвы. Это только до нападения на Татьяну, после их буквально сорвало, если раньше нам у Соловьева посвящали час, то теперь — три. Не особенно стесняясь в выражениях, вы послушайте-почитайте, потом сделайте выводы, кто на кого и что льет. И это не в октябре началось. Те же Вести-24 делали про меня свои адовые сюжеты в апреле этого года, когда я раскрыл «Фабрику скорби» — каких-то молодежных грантососов, которые являются на все государственные похороны для картинки тех же «Вестей».
У Соловьева по методичке о травле целый час обсуждения сделали, с заголовком «Либералы включили фабрику травли«, у нас еще по этой фразе Творческое Задание было.
Хотите расскажу, что такое настоящее разжигание? На примере того же Владимира Рудольфовича?
Вот эфир от 21.02.2017, Соловьев разбирает реакцию Ксении Лариной на смерть дипломата Чуркина и цитирует СМС:
«А и злость в народе даже не на этих людей, с ними все ясно. А то, что они ничего не делают. И никто ничего не делает, чтобы заткнуть их поганые рты. Оскорбляют Россию, президента, россиян – и ничего. Безнаказанность порождает беспредел. А СМИ наши где? На Милонова-то кидаться безопаснее. Да мало ли своих с Украины и Польши приглашают НРЗБ», — пишут из Читинской области. Ну да»
То есть, ведущий озвучивает призыв заткнуть поганые рты и солидаризируется с ним. Или вот, 10.05.2017, разбирая мои эфиры про празднование Дня Победы, Соловьев говорит:
«Как вы знаете, граждане типа Венедиктова, Плющева (такие недобитки без гуманитарного чувства, но с гуманитарным образованием) никак не могут успокоиться»
Слово «недобитки» выделено мной. В контексте обсуждения воспринимается так, будто мы с Венедиктовым — недобитые враги. А что патриот должен делать с недобитыми врагами? Верно, пойти, и добить их. И это уже никакая не смска, тут за слушателя не спрячешься. Это вот и есть самое настоящее разжигание. А так — да, мы, конечно, травим, совсем затравили бедных.
Но больше всех, конечно, затравил Соловьева не Венедиктов, а Ксения Ларина, уехавшая после его эфиров о ней, за границу. Это травля с особым цинизмом, ведь Владимиру Рудольфовичу придется очередную зиму сидеть в холодной и промозглой Москве вместо теплого берега озера Комо.
