В нашем с Машей Гайдар Утреннем Развороте теперь есть машина рубрика «Отповедь». После эфира текст ее появляется на сайте «Эха Москвы» (и, добавлю, очень неплохо там читается), но сегодня, поскольку сайт не работает, размещаю ее здесь.
Вчера, 23-его сентября, Надежда Толоконникова объявила голодовку. Она подробно излагает свою позицию в открытом письме, и требует от начальства “исполнять законы и относиться к осуждённым женщинам не как к выброшенному из правового поля скоту, а как к людям».
Читать то, что она описывает, страшно. Страшно, что это происходит совсем рядом, в наше время, и в нашей стране. Пока мы сидим в уютных кафешках и катаемся на велосипедиках, услужливо подставленных Каповым под изнеженные московские задницы.
И вот эти изнеженные задницы и пишут: -Ну и что? -А что вы ожидали? -Что вы хотели? -А что, вы не знали, что так происходит? -Это же не санаторий, это тюрьма. -Там сидят преступницы, вот и пусть …
Да, лично я не знала, что так происходит! Я не считала что зона — это санаторий. Я понимала, что на зоне тяжёлые условия, трудные отношения, что надо работать, есть драки и насилие. Но я не знала, что есть такие пытки и унижения, и это является результатом системной политикой руководства. Я не знала, что женщины живут и работают в скотских условиях, отмораживают руки и ноги до ампутации, не могут сходить в туалет и подмыться.
Да, я понимаю, что там сидят преступницы (а не одни симпатичные толоконниковы). Пожалеть Толоконникову также легко, как пожалеть котёнка, она сидит за политику, она симпатичная и хорошо пишет.
Нужно ли жалеть всех остальных?.. Среди них наверняка есть убийцы и воровки.
Я не знаю, какие преступления совершили эти женщины, и почему, но никто не заслуживает таких пыток и унижений.
И, знаете, в целом я верю этим женщинам больше чем власти, которая их туда посадила. Я верю им больше, чем ментам которые их вязали. Больше, чем следователям, которые выбивали из них признательные показания. Больше, чем судьям, которые влепляли им двушечки, трешечки, десяточки. Какие бы не были их преступления, я считаю, что они виновны меньше, чем их надсмотрщики.
Из всех возможных форм жестокости у Толоконниковой не описано одно — изнасилование. Видимо, этим жестоким импотентам вполне хватает посмотреть в глазок, и поржать над тем, как бабы расталкивая друг друга пытаются подмыться на морозе.
