Поучаствовал сегодня в одиночном пикете в поддержку зверски избитого мразями Кашина. Я небольшой поклонник его творчества и деятельности, но бить за слова (а у меня нет ни малейших сомнений, что это было именно так) — низко и подло.
Впервые в жизни стоял с плакатом. В самый драматический (но не опасный и даже не нервный) момент акции почему-то очень недоброе выражение моего лица поймал Рустем.
Подполковнику будущей полиции было непонятно, почему продолжается акция, если от других пикетчиков, которые стояли на Петровке с утра, приняты заявления об избиении Кашина, возбуждено уголовное дело, а президент и прокурор взяли дело на контроль. Аргументы насчет того, что мы хотим выразить солидарность с коллегой его никак не убедили. Вопросы насчет того, пойманы ли убийцы и заказчики обидели подполковника, он сказал, что мы мешаем работе следователей. Видимо, следователи ездят взад-вперед по Петровке и не могут оторваться от плаката, вместо того, чтобы беседовать с хорошо им известными кураторами «банд по вызову». Уходя, пока еще милиционер сказал загадочную фразу: «Вы сами провоцируете отношение к себе».
Понять его можно по-разному, например, милиция, наверное и хотела бы расследовать это преступление, но из-за нашей провокации расхотела. Или бьют журналистов как раз из-за такого вот непотребного отношения к милиции, выражающегося в одиночных пикетах. Но мне слышатся отголоски недавней истории с бывшим сотрудником Администрации Президента, а ныне — заместителя губернатора Вологодской области Олега Матвейчева, который заявил примерно то же самое, только еще предложил давить таких вот провокаторов танками.
Поэтому, наверное, и имеет смысл выходить. Во всяком случае, я не мог не. Не буду риторически спрашивать, почему там не было некоторых моих коллег, которые любят громогласно порисоваться о журналистской солидарности и свободе слова, поучить кого-нибудь демократию любить — это их личное дело, я ни до кого, в отличие от них, не докапываюсь. А вот подельница моя — Тоня Самсонова, несмотря на свое все извиняющее положение — пришла и с плакатом тоже постояла и перчатки свои одной из продрогших пикетчиц, уходя, оставила. И это тоже ее личное дело. Несколько десятков людей целый день с утра и до вечера продержали пикет, сменяя друг друга на пронизывающем ветру. Пожалуй, это все, что можно было сделать.
