Вчера уже не в первый раз видел, как менты обыскивают подростков. Едут себе по улице, видят группу подростков, подъезжают и обыскивают. Никогда не видели?
Прошу прощения за качество съемки, телефон. Обычные ребята и девчонки, лет по 15-16, не больше.
Я вспомнил свое детство и отрочество (восьмидесятые) и не смог восстановить в памяти ни одного случая, когда к нам, шатающимся подросткам подъехали бы милиционеры и стали шарить по карманам. Впрочем, в твиттере мне ответили, что либо мне везло, либо память моя избирательна: практиковалось и не такое. У кого-то по карманам искали перочинные ножики и сигареты, а один вообще рассказал, что у них полкласса забирали на ночь в отделение и избивали там чисто для профилактики. Не знаю, у нас такое даже в виде слухов не рассказывали, возможно, и правда повезло. Словом, бог с ним, с совком, если так было — то так не должно быть, а если не было — то совсем караул.
Ребят поунижали минут 10, потом отпустили, поехали дальше, видимо, ловить других. Кто-то, как это непременно бывает в таких обсуждениях, зайдется в истерике про наркотики, про то, как молодежь повально курит, нюхает и колется, и хочу ли я, чтобы моя дочь и все такое. Но верите ли вы в то, что публично унизив подростка можно бороться с распространением наркотиков? Искать их у конечного потенциального потребителя — это, конечно, гораздо безопаснее, чем выслеживать наркодилеров, но эффективно ли? Разве применение этой практики улучшает ситуацию? Понятно же, зачем менты это делают и почему именно с подростками: найдется что-нибудь, можно неплохо стрясти с родителей. С ними дело иметь гораздо приятнее, чем с наркодилерами.
Мне пишут, дескать, подростки сами виноваты, надо требовать понятых, протокола и все такое. Знаете, все умные за компьютером, пока люди с автоматом вас самих не приперли. У меня есть приятель — он, в отличие от меня очень худой, менты принимают его за наркомана, бывает, останавливают и обыскивают. Однажды нас остановили вместе, но обыскивали только его. Конечно, надо было бы потребовать, побороться за свои права и все такое, но по его лицу человека привычного к таким ситуациям, я понял, что выпендриваться не стоит — можно налететь на неприятности. Поэтому умничать легко до тех пор, пока ты сам в безопасности.
Как в этой стране люди должны относиться к милиционерам и называть их иначе нежели «ментами погаными», если они сами с детства закладывают в людей страх по отношению к себе? Почему каждый, нацепивший эту давно ставшую позорной форму считает себя вправе останавливать человека, который ничего не совершил?
По всему получается, что мы имеем дело с узаконенной организованной (можно, я опущу одно слово, чтобы мне не навесили экстремизм?) группировкой, которая живет за наш с вами счет и наши налоги тут явно не самая большая статья их поступлений. Мы отчетливо понимаем, что государство не будет с ними бороться, потому что эта группировка — часть государства. Найдем ли мы сами способ борьбы за собственное выживание и достоинство? Слава богу, нормальные люди не могут принять методов «приморских партизан», но мы вполне можем понять этих людей, не правда ли?
